Архитектурный теракт в сердце города
КультураБелгород сдает исторический центр под "Вишневый сад"
С прошлого года белгородцы обсуждают масштабный проект реконструкции квартала в историческом центре города. Напомним, что летом 2013 года на международном конкурсе архитекторов, организованном мэрией, победу одержал итальянский проект "Вишневый сад". По сути, квартал между проспектом Славы, улицей 50-летия Белгородской области, Свято-Троицким бульваром и проспектом Богдана Хмельницкого было решено застроить элитным жильем с бутиками и кафе.
По мнению городских властей, необходимость реконструкции центра назрела давно. "Белгород – город с богатой историей был полностью разрушен во время Второй мировой войны. Только сетка улиц в центре напоминает о его прошлом. Так как в первое послевоенное десятилетие здесь было построено лишь небольшое число зданий, то в архитектуре центра города доминируют низкокачественные дома, построенные при Хрущеве и Брежневе," - так начинается текст о международном конкурсе, выложенный на официальном сайте органов местного самоуправления Белгорода. Руководство города обещает использовать проект миланских архитекторов для подготовки мастер-плана, который будет реализован, как только найдут застройщика.
"Вишневый сад" был с энтузиазмом встречен большинством горожан и средств массовой информации. Возможно, такая реакция была продиктована, с одной стороны, любовью белгородцев к новинкам, а с другой — банальным незнанием истории своего города. Такими людьми как архитектор и краевед Павел Альбощий, "Вишневый сад" воспринимается не иначе, как чеховская метафора.
- Чем вам не понравился проект?
- Дело даже не в проекте. Само задание на конкурс изначально было дано неверно. Я должен еще написать его развернутую критику, со всеми обоснованиями и ссылками. Дело в том, что исследовательская часть задания написана совершенно некомпетентно с точки зрения истории и культуры города, которую я давно изучаю. Это можно обосновать прямо по пунктам. Были серьезные ошибки и в датах, и фактах. Но главная ошибка заключается в чисто коммерческом и утилитарном подходе к самому историческому и святому месту Белгорода. То, что весь центр города был разрушен войной, неправда. На самом деле, после войны еще существовали здания архиерейского дома и Свято-Троицкого мужского монастыря, надгробия с его кладбища. Кроме того, ничего не было сказано о историко-культурном заповеднике "Старый Белгород" и том культурном слое, который никто не смог здесь до сих пор изучить. Что касается "низкокачественных домов", то мало кто знает, что большая часть этого квартала входит в один из первых в Советском Союзе масштабных проектов реконструкции и застройки послевоенных городов. Над проектом работали известные архитекторы: автором плана застройки был В. Красовский, индивидуальные решения для зданий предоставили А. Хряков и З. Брод. За "действенную силу благоустройства и качественный подход при формировании крупных комплексов из типовых решений", авторы были отмечены государственной премией (второй степени). Все это подробно описано и проиллюстрировано в книгах и статьях белгородских краеведов Александра Лимарова и Александра "Санчеса". Таким образом, уже сама постановка задач по реконструкции опиралась на далеко не полные, или ложные сведения.
- Почему тогда на домах нет табличек и других знаков, которые бы подтверждали их историческую и архитектурную ценность?
- У нас выявлением исторических зданий вообще мало кто занимается. Все чаще их, наоборот, исключают из числа памятников по коммерческим мотивам. Так, например, за универмагом "Заря" есть два сохранившихся дореволюционных здания, которые принадлежали дворянке Ребининой, и были ею переданы под богадельню, где несли послушания монахи Свято-Троицкого монастыря. Это единственные сохранившиеся здания, связанные с монастырем. Их известный краевед Александр Крупенков называл старейшими в центре Белгорода, предлагая устроить в них музей истории Белгородской епархии. Теперь же, по новым проектам, эти здания должны быть снесены, зато рядом с ними соседствует имитация Сторожевой башни XVII века, которая на самом деле не более чем ресторан.
- Как оцените реконструкцию башни?
- Это чисто декоративная имитация, а не историческая реконструкция. Московская проезжая башня и в масштабе больше была, и в пропорциях выглядела иначе, но главное - содержание. Как вам нравится тот факт, что ресторан увенчан двуглавым орлом — национальным символом России? Могли бы музейную часть сделать под шатром, но никто о ней не позаботился. Зато сейчас мы видим лозунг "Ресторан с историей". Ведь изначально идеи исторической реконструкции Московской башни были с целью создания Музея истории города. Эту идею предлагал и Александр Крупенков в проекте музея под открытым небом. Им было предложено увековечить место Воеводского и Архиерейского дома, где жил и молился святитель Иоасаф, священномученик Никодим, а до них все архиереи и знаменитые белгородские воеводы, такие как Ромодановский и Шереметьев. Дом находился сразу за нынешним зданием управления здравоохранения, но после войны его разобрали. Есть масса фотографий, и даже немецкая аэрофотосъемка, где все прекрасно видно. Эти материалы общедоступны. На территории разрушенного Свято-Троицкого монастыря, помимо фундаментов, осталось множество захоронений, не только священников и монахов, но и заслуженных граждан города, первых защитников и жителей белгородской крепости. Вы представляете, что будет, если начнут рыть котлованы под застройку?
- Найдут останки...
- Их уже находили, когда начинали копать сразу экскаватором, и этим, к сожалению, повредили несколько десятков захоронений. В ходе экстренных охранных раскопок археологами выявлено до 70 целых погребений XVII-XVIII веков. Мне же пришлось лично собирать более 200 уже поврежденных человеческих останков при земляных работах на данной территории. Здесь древнейший некрополь Белгорода. В других случаях застройки города останки просто вывозят и где-нибудь закапывают. В случае же с таким достопримечательным местом, обязательно вызывают археологов, они делают предварительные разведки, определяют места захоронений и, если это необходимо, могут их вскрыть, насколько им позволяет время, закон и застройщики территории. Погребения фиксируют и изымают археологи, которые обязаны передать все предметы в музей, но поймите, что им нет смысла хранить сотни человеческих останков.
- Неужели при проекте эти сведения не учитывались?
- Видимо, нет. При проектировании также необходимо учитывать охранные зоны, но у нас они достаточно условны. В основном имеем дело с памятниками регионального значения. В 2011 году перед часовней святителя Иоасафа поставили большой стенд с краткой исторической справкой и планом, на котором четко обозначены границы белгородского кремля и монастырских построек. Но из большинства участников конкурса, явно, никто даже не видел этих материалов и не представлял себе, что это за место. Решение судьбы исторического центра Белгорода курировал современный архитектор - голландец Барт Голдхоорн. Хотя и до него уже был радикальный авангардный проект международного архитектурного бюро Moser architekten international под названием "Belgorod city".
- Чем он был плох?
- Это был чудовищный проект со строительством на месте разрушенного Свято-Троицкого собора с некрополем многоэтажного дома и застройкой территории бывшего монастыря агрессивными зданиями геометрических форм. Слава Богу, тогда от него отказались. Но, к сожалению, из-за неверно поставленной задачи большинство участников международного конкурса также проектировали на месте православного монастыря некие абстрактные формы, не имеющие никакого отношения ни к разрушенным святыням, ни к истории Белгорода, ни к его сложившейся послевоенной архитектуре.
- Сильно отличается итальянский проект от прошлого и других вариантов конкурса?
- Он менее агрессивный внешне, но, в любом случае, он никак не учитывает историческую и духовно-культурную доминанту города и, самое главное, полностью застраивает все, что осталось от территории белгородского кремля и Свято-Троицкого монастыря с кладбищем. Сейчас мы говорим о том, что у нас европейский город, город добра и благополучия. При этом повторяется старая история первой Белгородской крепости, которую просто сдали польско-литовским интервентам в Смутное время. Потому зададимся вопросом: "А судьи кто?". Ведь для разработки задания и оценки конкурса не были приглашены историки, археологи и краеведы, которые годами изучали проектируемую территорию. Не было и Александра Крупенкова, который к тому времени, к сожалению, уже скончался.
- Что потеряет город в случае застройки исторического центра?
- Тут вся история Белгородского Кремля, начиная с 1650 года, и вся история Белгородской епархии с 1667 года вплоть до 20-х годов XX века. Это большая часть ее истории — здесь жили, трудились и были похоронены все белгородские архиереи, многие священники и монахи, трое из которых канонизированы как новомученики Православной Церковью за рубежом. Это единственное место в мире, называемое Обителью Святителя Иоасафа. Здесь, в духовном пространстве и в культурном слое, сконцентрировалась вся жизнь Слобожанщины и Белгородщины за 300 лет. Это самое памятное и ценное, что незримо осталось у Белгорода – его историческое сердце: Белгородский Кремль, Митрополичий двор и Свято-Троицкий мужской монастырь. При их застройке все, что сохранилось в земле, будет повреждено или уничтожено до конца, до основания. И это может быть хуже, чем все предыдущие разрушения города. Ведь когда была смута, революции, гонения и войны, многие просто "не ведали что творят". А в нынешнем успешном Белгороде, но стремящемся только к внешнему "благополучию", забвение своего исторического сердца может допустить в нем настоящий архитектурный теракт, подрывающий остатки стен нашего духовного кремля и фундаментов нашей памяти. История повторяется, только теперь мы свободно сдаем город не полякам, а итальянцам, тоже католикам, которые, может, и не желая знать нашей истории и святынь, прозорливо указали нам через известный всему миру чеховский образ на трагедию нашего собственного белгородского "Вишневого сада", на месте которого в действительности был архиерейский сад, дом и обитель святителя Иоасафа.
