Художник, идеалист, мечтатель

Художник-монументалист Родион Кузнецов рассказал о лице города и возможности его преобразования.

Художник-монументалист Родион Кузнецов приехал в Белгород чуть более года назад. В наше время поразительной является встреча с идеалистом. Встреча с идеалистом, который собирается воплощать свои идеалы в жизнь — это уже почти чудо. Когда Родион Кузнецов говорит о своих мечтах и проектах, они словно становятся твоими, их хочется разделить с ним — настолько они напоминают что-то очень настоящее, стоящее. То, чего, не хватает людям, обособленным в своем существовании.

- Родион, расскажите немного о себе, о своих интересах.

- Я давно интересуюсь урбанистикой. Это наука о городе, междисциплинарная отрасль, которая занимается городскими исследованиями. Формирование культурного пространства, культурного ландшафта – главная ценность для меня в урбанистических теориях и практиках. Есть градостороительство, архитектура, планирование городов, а в урбанистике рамки еще шире. Сюда входит и градостроительство, и сити-менеджмент, и многое другое.

- Это что-то новое?

- Для кого новое, а для кого-то лет 50-70 существует - так на западе. Для России считается относительно новым. Буквально позавчера я послушал анонс Московского урбанистического форума, и продвинутый парень урбанист Иван Курячий анонсировал замечательную тему "Человеческий капитал как основной драйвер развития российских городов". Он обозначил некое исследование российских городов на предмет человеческого капитала как основного драйвера развития городов. Так вот там Белгород был в первых строках. Он, получается, чуть ли впереди России всей по привлекательности, по параметрам. Это доказывает неуклонно растущая кривая притока специалистов. И один из параметров - это то, что белгородская областная и городская администрация делает ставку на человеческий капитал.

Любовь — это деятельность

- И вы в свое время выбрали Белгород?

- Это факт. Я выбрал его по рейтингу городов. Я мог выбрать Курск, Орел, Воронеж. Я один из тех тысяч специалистов, которых пригласила администрация, чтобы я участвовал в общей программе развития Белгорода.

- Что вы приехали делать: поднимать, преображать?

- Да, приехал преображать, работать на ниве культуры, преобразования. На самом деле у меня есть желание и стремление сделать что-то хорошее для города. Город, на мой взгляд, заслуживает этого. Белгород уже имеет целый ряд своих привлекательных сторон. И мне кажется, он может шагнуть дальше. Есть города, у которых, простите, течет откуда-то, дыры незалатанные, что-то сыпется. В этом смысле Белгород выглядит ухоженным, он чистый, озелененный, тихий, безопасный. Все это говорит о благополучии. И чувствуется, что у города есть хозяин, ему повезло в этом плане.

- Вы хотите сделать что-то хорошее — а что здесь превалирует: это самовыражение, особое отношение к городу, работа на рейтинг, имидж?

- Рейтинг и имидж - чтобы не кокетничать - он может здесь присутствовать на третьем-четвертом месте.

- Значит - любовь к Белгороду?

- Я на этот вопрос отвечаю так: я приехал, увидел положительные стороны Белгорода, но я такую формулу для себя придумал — я его полюблю, если я смогу что-то с ним сделать. То есть, для меня любить — это активная деятельностная позиция, не созерцательная. Во всех сферах: будь то личностная или какая-то иная. Любить — что делать? Так вот я хочу его любить.

- И он не дается?

- Но это все не просто, не на белом коне сюда въехал, город не на блюдечке лежит и остается только взять. Нужно прикладывать усилия, грамотно предлагать и продвигать проекты. Это целый труд.

Какое лицо у Белгорода

- И вот неудобный нелюбимый местными жителями вопрос: есть ли у города свое лицо? Вот вы приехали — увидели это лицо?

- На самом деле сложный и интересный вопрос. Я бы уточнил, речь должна идти, скорее, о ярко выраженном лице. Город Белгород так или иначе имеет какое-то свое лицо. И вот есть некая первичная эмоция, что нет яркого лица. Но, прожив здесь больше года, пытаясь анализировать, беседуя с людьми, которые чутки к городской среде, я понимаю, что лицо города — это многосоставное, многокомпонентное понятие. И номер один в нем — это историко-культурное наследие, городская историческая застройка. И сразу, если на этом пункте остановиться, возникает проблема. Потому что Белгороду, можно сказать, не повезло. Великая Отечественная война... Впрочем, когда я разговаривал с краеведами, старожилами, мне многие сказали, что это некая легенда. Да, он очень сильно пострадал, но все-таки львиная доля этой застройки разрушалась в 80-90-ые годы. Специалисты говорят, это касается купеческих домов конца 19 века, они еще здесь были, и все это активно уничтожалось. Но это не болезнь Белгорода, это болезнь всей России, если говорить о сохранении историко-культурного наследия. Мне вообще кажется, что это наша какая-то боль или крест, у нас есть какой-то ген саморазрушения — до основания, а затем... Не открою никаких америк, если скажу, что многие, кому довелось побывать в европейских городах, говорят, что там им нравятся культурные слои, когда город представляет полноценный целостный архитектурный ландшафт. И мы видим это, находимся в некой ауре. И вот в этом смысле у Белгорода, конечно, есть проблемы. Это сложно восполнить, трудно представить те механизмы, инструменты, которыми можно это сделать. Но для начала, мне кажется, нужно сохранять. Для меня это ключевое слово — сохранение.

- Примеры приведете?

- Вот сейчас мы находимся недалеко от Марфо-Мариинского монастыря, и, казалось бы, мы в городе, который называют и считают православным, потому что есть здесь такое наследие. Но это конкретный пример того, как можно, не разрушая, не снося что-то, сделать так, чтобы город сменил доминанты. Если мы сейчас походим вокруг монастыря, то увидим достаточно плачевную картину. Монастырь цел, стоят храмы, стены, но современная застройка, которую я считаю, в культурном смысле, варварской "задавила" монастырь. Монастырь просто утонул, образно выражаясь, он потерялся. А вокруг все продолжает строиться - какие-то банки огромадные. И все это делается без учета городской архитектурной ткани. Нет тонкого чутья к этому. У нас в городе есть наследие, к которому нужно относиться бережно.

- Это один пример?

- Другая нелицеприятная картина — дом, который находится на стадии строительства на реке Везелке. Я, конечно, не архитектор, не знаю градосторительного кодекса и юридических моментов, но мне это кажется градосторительным преступлением. Дом стоит в рекреационной зоне. Может, это, конечно, сильно сказано, но что касается городской ситуации — дом стоит вопреки ландшафту и перекрывает основные виды на Харгору и с нее. И тут мы возвращаемся к вопросу, что такое лицо города. Есть изначальный природный ландшафт. Я говорю как человек, реагирующий на пространство, как художник, работающий в нем. Ведь Белгород стоит на выразительном ландшафте - на холмах. С разных точек открываются интересные виды на город и живописные дали, холмы, горизонты. И я уже год хожу и восхищаюсь этими видами. Особенно из окон главного корпуса Технолога, где город виден, как на ладони. И вдруг возникает вещь, которая противоречит, перекрывает перспективы, виды. Архитектура должна органично входить в ландшафт, не противоречить ему. Я считаю, что нужно беречь те немногочисленные рекреационные зоны, зеленые парковые, расширять их, а не ограничивать.

Я хочу жить в культурном городе

- Вы сейчас говорите как идеалист, вы же прекрасно понимаете, в чем дело.

- Да, думаю, что понимаю, сложились некие условия, есть давление рынка, которое трудно преодолимо. Но хотелось бы... Я же человек, работающий в культуре, мечтающий. Да, я идеалист, мечтатель, романтик, я хочу жить в культурном городе. И я не прочь помечтать, я же художник. Почему бы мне не быть идеалистом.

- Все рано или поздно замыкается на деньгах, на власть имущих, а как это обходить? У вас есть мечты, идеи, у других есть деньги и право принимать решения - дальше что?

- Сложный вопрос. Трудно представить, что что-то может зависеть от одного человека, что он может как-то повлиять на эту ситуацию. Это работа не одного года, это устоявшаяся система, и не только здесь - во всей стране. Это глобальная проблема. Можно рассуждать, теоретизировать, а хочется жить в цивилизованном обществе, которое регулируется законами.

- Какие шаги можно предпринять?

- Надо работать с тем, что уже есть, как минимум. И предлагать те или иные способы организации городской среды. Нужно разрабатывать некую программу или единую концепцию развития городской среды. На мой взгляд, ее нужно базировать, в первую очередь, на так называемом гении места, а это и есть то историко-культурное наследие для города. И Белгород, мне кажется, тоскует по собственному лицу, по истории, по корням, по наследию, которое утеряно и уничтожено, имеет эти раны, которые надо, по возможности, залечивать. Город хочет и ждет, чтобы ключевые образы и смыслы были визуализированы. Здесь присутствует проблема некой незаполненности, образной привлекательности, ауры. Это историко-культурное наследие, оно как бы молчит, и его нужно при помощи проектного инструментария, который может быть разным, извлечь.

Нужно собрать архитекторов, исследователей, краеведов, историков - нужна работа целой команды. Я вижу возможность создания группы неравнодушных активных горожан, граждан этого города, которые имеют гражданскую позицию: "мы хотим созидать". Хотелось бы, чтобы группа специалистов и неравнодушных активных совместно вырабатывала эту единую концепцию для сценария развития территории. Сделать так, чтобы город как сложный организм был доброжелательным ко всем категориям жителей.

- И чтобы все говорили на одном языке?

- Да, чтобы город отвечал потребностям жителей разных возрастных, социальных групп. Чтоб он был комфортным для пожилых людей, безопасным и интересным для детей, привлекательным для молодежи. Чтобы город говорил с горожанином на одном языке. Среда, которую мы формируем, впоследствии формирует нас.

- И это опять теория?

- Не только. Подлинная урбанистика, которой я интересуюсь, предполагает, что в городе должно создаться некое ядро активистов (их можно назвать креативным классом), которые будут драйвером развития города. Я понимаю, что это отдельная деятельность, требующая массу времени. Но у меня есть свои идеи и проекты, которые я буду пытаться продвигать. Это конкретные проекты. Сейчас же мне нужны соратники.

Стать гражданами, а не населением

- Вы куда-то уже ходили, в кабинеты стучались или это пока исключительно ваша инициатива? Ваш человеческий порыв?

- Это предстоит. Но у меня нет розовых очков, и я понимаю, что надо четко все прописать, сформулировать, нужен кейс проектов. Все эти конкретные люди любят конкретику. Вплоть до того, что должны быть цифры, бюджет проекта.

- Эта идея преображения города — это уже некая часть вашей жизни? И она останется ею?

- Я буду стараться это делать. Хотя я понимаю, что это масштабная деятельность, серьезная штука, но она меня вдохновляет. Мне интересно сделать что-то культурное в среде. Интересно, чтобы это работало. И это могут быть самые разноплановые вещи. Проекты могут быть рассчитаны на вечность: росписи, скульптуры, рельефы. А могут быть событийные проекты. Может быть, с них реальнее всего начать.

- Есть план?

- Да, на карту города наложить некий календарный план дат, мероприятий, событий. У меня есть идея "Ожившие улицы". Это уже конкретный проект. Идея заключается в том, что мы берем конкретную улицу и прописываем ее концепцию. Тут можно пойти самым доступным, простым, логичным путем. У улицы есть название. Оно связно с тем или иным именем, с историей. И можно создать праздник улицы — это акция, мероприятие. Но это будут новые городские события, которые запустят новую культурную жизнь. И дадут той же молодежи возможность выражаться. Тут можно делать временное оформление улиц, перфомансы, флешмобы, которые будут иметь, я подчеркиваю, культурно-историческую привязку. Это другое проживание городских событий.

- Хочется, чтобы город был каким?

- Хочется, чтобы был такой город, на улицы которого хочется выходить, гулять по ним. Для этого и нужно быть коммуникаторами, находить культурные точки на карте города и соединять их, создавая культурную карту. Начинать по слоям будить и оживлять город.

- Посредством искусства?

- Меня волнует такое искусство, которое имеет за собой содержание, идейную, идеологическую основу. То есть не просто какая-то яркая веселуха. У меня академическое образование, я имею какие-то принципы духовные и нравственные. И я склонен считать искусство духовной практикой. Творческий человек все время находится в метафизическом потоке. Для меня самовыражение не является основной целью. Основные профессиональные принципы работы в среде – это контекстуальный принцип, принцип воздействия и коммуникации художественного произведения и зрителя. Как это повлияет на людей и так далее. Это понимание степени ответственности. Сейчас есть задача, тема, объект — это город. И вот как начать его понимать, что мы можем ему предложить, как начать это делать. Считаю, что город обретает лицо, как только обретает хозяев в лице граждан. Можно быть населением, а можно быть гражданами. Мне хочется, чтобы мы ими стали.